Андрэ Нортон - Рожденные среди звезд [= Рождение звезды]

Большинство костей белые и чистые, но сам череп почернел, и рука и плечо скелета тоже обожжены. Этот водяной погиб не в море!

— Да, это так, — ответил на его мысль Сссури. — Они снова приходили и принесли огненную смерть…

Дальгард, удивленный, смотрел на склон, который уходил вверх, к выходящему из воды острову.

— Давно умер? — спросил он, уже догадываясь, каким будет ответ.

— Эти чистильщики действуют быстро. — Сссури указал на жителей песка. — Может, вчера или на день раньше. Не дольше.

— И они теперь наверху?

— Кто может сказать? Но они не знают ни моря, ни островов.

Было ясно, что водяной собирается подняться и посмотреть, что произошло наверху. Дальгарду оставалось только следовать за ним. И правда, что у водяных нет равных, когда дело касается моря и берегов. Дальгард был уверен, что Сссури поднимется наверх и узнает, что произошло, и ни один часовой его не заметит, если, конечно. Иные расставили часовых. Другое дело, сможет ли он сам действовать так же бесшумно и незаметно.

В конце концов они наполовину взобрались, наполовину выплыли наверх, избегая нападений скальных ос, безвредных, если находишься достаточно далеко от их ищущего жала. Эти существа на всю свою короткую жизнь прикреплены к расселинам, в которых и вылупились.

Голова Дальгарда высунулась из воды, он оказался среди прибоя за острым выступом скалы. Судя по освещению, был конец вечера. Колонист сорвал маску и с благодарностью набрал полные легкие доброго чистого воздуха. Сссури, с прилипшей к телу мокрой шерстью, брел к берегу и сразу принялся рассматривать скальную стену, охраняющую вход на остров.

Теперь, когда можно было осмотреться, Дальгард увидел, что они на одном из целой цепи островов. Именно такие острова, с изрезанными берегами, со множеством убежищ, предпочитают водяные для своих поселений. Здесь есть сухие внутренние пещеры с подводными входами, в которых устраиваются групповые дома. А в море множество водорослей, готовых к сбору урожая.

Подниматься по склонам нетрудно. Дальгард избавился от подводного аппарата, спрятав его в расселине, которую завалил камнями. Он решил, что здесь волны до него не доберутся. Возможно, аппарат еще понадобится. Потом, затянув потуже пояс, выжал воду, насколько возможно, из одежды, повесил на спину колчан и лук и подошел к тому месту, где Сссури уже делал углубления для рук и ног.

— Нас могут увидеть… — Дальгард согнул шею, пытаясь разглядеть, что ждет их вверху.

Водяной быстро покачал головой.

— Они ушли. За ними осталась только смерть…, много смертей… — И разведчика поразила мрачность его мыслей.

Дальгард знал Сссури с того времени, как научился ходить; Сссури тогда детенышем впервые увидел чудеса суши. Но никогда Дальгард не чувствовал в друге такое отчаяние. И ничем не мог помочь.

В сумерках, когда за спиной появились на небе последние красные полосы, они поднялись по склону. Водяной словно закрыл сознание перед товарищем. Их пальцы соединялись во время подъема, но что касается общения, Сссури мог бы находиться за полмира отсюда. Никогда он так не отгораживался от друга; с его чувствительностью к ночи, ко всему миру это ощущалось вдвое острее.

Дальгард понял — и это его встревожило, — что слишком привык полагаться на превосходящую способность Сссури к связи. Пора максимально использовать собственные силы. И вот, поднимаясь, Дальгард послал ищущую мысль в полутьму. Обнаружил гнездо уткособак; эти пугливые рыбаки обычно жили в расселинах утесов. Они безвредны и сейчас располагались на ночь. Но ни следа высших животных: прыгунов, бегунов, — от которых можно что-нибудь узнать. Если судить по его восприятию, они поднимаются в черную пустоту.

А эго само по себе зловещий признак. В обычных условиях он должен был коснуться мыслью не только уткособак. Водяные живут в мире почти со всеми высшими формами жизни своей планеты, и колонии прыгунов, даже стаи птиц-бабочек поселяются рядом с их племенами, подбирают остатки пищи и находят защиту от летающих драконов и других опасностей.

— Они преследуют все живое. — Сссури впервые раскрыл свой барьер. — Там, где проходят они, маленьких безвредных существ ожидает только смерть. Так было и здесь. — Он выбрался на край склона, и в темноте Дальгард слышал, как он тяжело дышит; сам он тоже дышал с трудом.

Как зловоние выдает логово ящера-дьявола, так и здесь запах говорил о смерти и уничтожении. Дальгарда замутило, он с трудом справился с мышцами горла и живота. Сссури оставался неподвижен, словно ожидал этого.

И тут, к удивлению Дальгарда, водяной испустил крик; Дальгард никогда не слышал, чтобы его друг кричал — жалобный высокий свист с призывной нотой, странным образом сходный с мысленным призывом, но доступный слуху. Они долго сидели молча, человек и его товарищ напряженно прислушивались к звукам ночи. Почему Сссури не использует обычное бесшумное приветствие своего племени? Задав этот вопрос, разведчик снова встретился с непроницаемой стеной, которой отгородился водяной во время подъема. Как будто теперь нормальный способ общения стал опасен.

— Снова Сссури свистнул, и в крике Дальгард уловил сходство с музыкальными криками ночных птиц-бабочек. Крик настойчивый и печальный. Когда послышался ответ, разведчику вначале показалось, что имитация привлекла настоящую птицу-бабочку, потому что ответ раздался, казалось, прямо у них над головой.

Сссури встал, положил руку на плечо Дальгарду; надавил — одновременно предупреждение и призыв, заставил разведчика тоже бесшумно встать. Ужасное зловоние перехватило горло, и Дальгард был рад, что водяной повел его не в глубь острова, к источнику этого запаха, а пошел вдоль края утеса, придерживая друга одной рукой.

Дважды Сссурн останавливался и свистел, и каждый раз ему отвечала вздыхающая нота; казалось, она внушает Сссури уверенность.

На более светлом фоне моря Дальгард увидел впереди вершину, поднимающуюся над уровнем острова. Он знал, что водяные не селятся наверху, они превращают в жилые помещения природные пещеры и расселины, и гора показалась ему зловещей.

Сссури провел его по извилистой тропинке среди скал, один раз пришлось пробираться сквозь узкую щель, и, протискиваясь, разведчик оцарапал руки. Потом небо исчезло, погасла последняя звезда, и Дальгард понял, что вошел в какую-то пещеру или под каменный навес.

Водяной не останавливался, он шел вперед, таща за собой Дальгарда, по каменной тропе. Колонист чувствовал, что теперь они спускаются, направляются к сердцу острова. Наконец они оказались на небольшой площадке. Сссури поставил ноги Дальгарда в углубления, подвинул его руки к местам, за которые можно ухватиться. Медленно, с трудом, подчиняясь этим указаниям, Дальгард вскарабкался па другой карниз; он так и не увидел лестницы, которая привела его к новому спуску.